Давно уж нет войны, но военное детство, тревожное, холодное, голодное, не забывается.
Помню, как пришла ко мне в детский сад бабушка Маня и сказала: «Кирочка, собирайся быстрее, папа на фронт уезжает». Домой бежали бегом. Вся наша большая семья была в сборе: мама с трехмесячной сестренкой Ирочкой на руках, сестра Таня (Туся), брат Илья (Люсик), бабушка, папа и я – Кира. Я увидела рядом с нами какого-то незнакомого мужчину. Оказалось, что это фотограф. Папа сказал: «Дорогие мои, лю-бимые, будем фотографироваться. Хочу, чтобы вы всегда были со мной – у моего сердца». Когда папа стал прощаться, все плакали. Он сказал: «Сашенька (мама), мамаша (бабушка Маня), берегите детей». И ушел…
Очень трудной была жизнь все годы войны. Особенно страдали от голода, так как хлеба было мало, а все остальное голод утолял ненадолго. Помню, что любили мы грызть дуранду (корм для животных). С удовольствием ели «жимы» (лепешки из протертой картошки с добавлением «кашки») – основной «хлеб» все годы войны. Летом было легче: ягоды, грибы, крапива, щавель, песты, клеверные головки, горох. Думаю, что мы выжили только потому, что был у нас огород и держали козочек. Помогало и то, что мама с бабушкой очень активно привлекали нас к домашним делам.
Каждое утро в 7 часов я и Таня провожали коз на берег реки под «Судо-строй». Пастухи перевозили коз на лодках на левый берег Ветлуги, а там гнали в лес. Мы с Таней набирали в корзины щепу у лесокомбината и тащили домой, чтобы топить печь. Вечером в пять часов встречали коз и снова набирали щепу в корзинки. Днем целой гурьбой ребятишек ходили в Богатырихинский овраг за травой и ветками, сушили их на крыше. Это был корм для коз на зиму. Вместе с бабушкой ходили в Теплухинский овраг за ягодами, грибами, а еще собирали листья малины, земляники, брусники, иван-чая. Их отвар пили и как чай, и как лекарство.
У меня было поручение – ходить за кашей и молоком для Ирочки на молочную кухню. Таня, как старшая, делала уборку в доме, мыла полы. Бабушка готовила еду. Маленький Илюша стриг крапиву для щей. Мамочка с утра до позднего вечера работала в школе. Учителя со старшеклассниками ходили на заготовку дров, косили траву, пахали землю в колхозе.
Каждую субботу нас, детей, усаживали в семье за стол, давали нам по листу бумаги, ручки, карандаши, и мы писали письма папе. Илюша посылал рисунки. Папа с фронта нам тоже часто писал. На треугольничке-письме значилось: «Тане», «Кире», «Илюше». Все письма папы я храню и часто перечитываю. Какая радость была в доме, когда приходила весточка с фронта. Читали по несколько раз вслух. От радости, что папа жив, плакали, обнимались, целовались. Когда бомбили Горький, и было видно зарево, мы очень боялись. Мама и бабушка закрывали окна плотными шторами и уговаривали нас: «Это папа и другие бойцы бьют фашистов». Помню, что каждое утро и поздно вечером бабушка молилась Богу. Мы понимали только одну фразу «Храни тебя, Коля, Бог, сбереги тебя Господь для детей…».
По воскресеньям на базар приезжали наши родственники. Они угощали нас вкусными колобушками, давали картошку, муку, горох. В деревнях жили лучше – у всех свое хозяйство. Я всегда думала: «Какие добрые люди. Видно, им нас жалко…».
Зимой 1942 года к нам привезли дедушку Илью – отца нашего папы. Он был очень ласковый, добрый. Мы за ним ухаживали, когда мама уходила на работу, а бабушка уезжала в деревни менять одежду, вещи на муку, горох, картошку.
В летнее время мы всей улицей дежурили на пожарной вышке, ходили до утра с колотушками. Бывало, и в огороды за морковкой, яблоками лазили – очень хотелось есть.
В 1943 году к нам приехала мамина младшая сестра тетя Аня. Авиационный завод, где она работала главным экономистом, эвакуировали в г. Казань, а ее по просьбе старенькой матери отпустили в Красные Баки. Она начала работать главным бухгалтером ОРСа на Ветлужской, каждый день пешком ходила на работу, а вечером мы ее встречали у д. Моисеиха. Какое было счастье, когда она доставала из сумки буханку хлеба!
Однажды военкомат послал к нам на проживание двух солдат. Они охраняли военный госпиталь. Солдаты были к нам очень ласковыми, иногда угощали чем-нибудь вкусненьким.
Помню, как привозили раненых со станции Ветлужская. Мы встречали телеги с ними у д. Лучкино. Глядя на них, плакали: так жалко их было. Мы видели, что бинты на ранах все в крови. Многие солдаты стонали от боли… Мы, школьники, часто ходили к ним в госпиталь с концертами, пели песни, танцевали, читали стихи. Мы дарили им полевые цветы, помогали санитарочкам ухаживать за ними. Раненые были очень нам благодарны, часто угощали конфетами, пряниками, печеньем, сахаром.
После уроков работали в колхозе: собирали колоски ржи и пшеницы, убирали картофель теребили лен, собирали лекарственные травы, участвовали в сенокосе, в заготовке дров. Бывало, давали нам капусту для школы, а пока мы ее несли, отщипывали листочки и ели, заглушая голод.
Помню, что мы с большим желанием готовили посылки и писали письма на фронт. Шили и вышивали кисеты, обвязывали носовые платочки, вязали носки и варежки, шили портянки.
Как-то пришла к нам в дом цыганка. Посмотрела она на нас, осмотрелась и говорит мамочке: «Счастливая ты, какие у тебя дети хорошие, как красиво растут цветы. Живым вернется твой муж. Жди и моли Бога».
Папа вернулся домой только в 1946 году. Мы все четверо повисли на нем, даже маму с бабушкой не подпускали долгое время. Папа привез всем подарки, раздал их и говорит: «Сашенька, надо поднимать детей. Будем покупать корову». Видно, очень худыми, изможденными мы ему показались. Но мы выжили! Начиналась мирная жизнь! С нами был любимый папа! Значит, все будет хорошо!
К. Н. УМАЙСКАЯ (ЖОГОЛЕВА), п. Красные Баки.
Источник:
Детство, опаленное войной : сборник / МУ «Редакция газеты «Вперед» ; ред. книги и корректор Н. С. Колупаева. – Красные Баки : Краснобаковская типография, 2013. – Вып. 2. – 17 с.